Вечный инстинкт - Страница 35

Сначала Сандер решительно отверг гневную тираду Руби. Однако постепенно сквозь защитный барьер, предохраняющий от боли, живущей в нем с детства, стали пробиваться ростки чего-то нового. Они были такими слабыми, что Сандер, казалось, мог вырвать их с корнем. Но когда он попытался избавиться от них, сделать это было нелегко. В глубине души Сандер давно мечтал избавиться от цепей, сковывавших его и мешавших воспринимать реальность такой, какая она есть. Неужели какая-то часть его хочет принять сторону Руби? Борясь с раздиравшими его противоречивыми чувствами, Сандер отчаянно пытался найти выход.

«Это худшее из того, что могло случиться», — вздохнула Руби. Она предполагала, что Сандер разозлится, но ей не могло прийти в голову, что он откажется признать ребенка, которого она зачала от него. Ей следует возненавидеть его за это. Он достоин ненависти.

Надо как можно скорее покинуть остров. Но она не уедет отсюда без сыновей. Близнецы, конечно, будут ужасно скучать по Сандеру, но Руби и мысли не допускала, что они вырастут такими же, как он. Что они будут думать и чувствовать как их отец. Она не позволит, чтобы яд его горечи проник в их сознание.

Руби отвернулась. Глаза ее застилали слезы, но Сандер не должен видеть их.

— Нам не стоит продолжать этот разговор, — сказала она. — Ты никогда не изменишь свое мнение. Тебе, похоже, доставляет удовольствие думать обо мне самым наихудшим образом.

Не дожидаясь ответа, Руби направилась во двор, стараясь как можно быстрее уйти из спальни, прежде чем эмоции хлынут через край и из глаз польются слезы.

Сандер смотрел, как она уходит, и в душе его по-прежнему боролись противоречивые чувства. Руби дошла до мраморной лестницы, которая вела в нижнюю часть сада.

Усиленно моргая, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы, молодая женщина сделала шаг вперед, пропустила одну ступеньку и, споткнувшись, полетела вниз.

Сандер видел, как она упала и покатилась по мраморным ступенькам. Он выскочил из спальни и стремительно бросился к жене.

Она лежала в самом низу, у подножия лестницы. И была в сознании — пока. Когда Сандер с тревогой склонился над ней, Руби с мукой прошептала всего лишь два слова:

— Мой ребенок…

Глава 12

— Кажется, она приходит в себя. Руби, вы слышите нас?

Ее замутненное сознание постепенно прояснилось, и перед глазами возникли какие-то белые фигуры. Это были две медсестры и доктор. Все трое улыбались ей. Больница… Она в больнице?! Мгновенно Руби охватила паника.

— Все хорошо, Руби. Вы упали, покатившись по лестнице, но теперь все хорошо. Пришлось давать вам успокоительные средства в течение нескольких дней, чтобы тело ваше отдохнуло. Вы были очень слабы, находились на грани нервного срыва. Вам необходимо расслабиться.

Расслабиться… Руби положила руку на белую простыню, плотно прикрывавшую ее. Похоже, она лежит под капельницей.

— Мой ребенок? — простонала молодая женщина.

Медсестра, стоявшая ближе к ней, вопросительно взглянула на доктора.

Она потеряла ребенка. Падение с лестницы — теперь Руби вспомнила его — убило ее дитя. Боль пронзила все тело. Она уронила ребенка. Она не уберегла малыша — ни от падения, ни от гнева его отца. Руби оцепенела. Она почувствовала такую слабость, что не могла даже заплакать от горя.

Медсестра похлопала ее по руке. Доктор ободряюще улыбнулся:

— С вашим ребенком все в порядке, Руби.

Не веря своим ушам, она взглянула на них:

— Вы просто успокаиваете меня, да? Ведь я потеряла ребенка!

Доктор повернулся к сестре:

— Пусть Руби убедится. — Затем он обратился к молодой женщине: — Сейчас сестра сделает УЗИ, и вы сами увидите на экране, что с ребенком все хорошо. Это гораздо лучше любых заверений. Вам нельзя расстраиваться.

Через час Руби снова лежала в палате, с восторгом разглядывая снимок, который ей дали: малыш был цел и невредим.

— Вам и ребенку повезло, — сказала медсестра, заглянув через несколько минут к ней. — Вы очень сильно ударились головой, и когда вас осмотрели в больнице на острове, врачи боялись, что образуется гематома. А это означало, что пришлось бы прервать беременность. Ваш муж отказался дать согласие. Он распорядился доставить вас сюда, в Афины, и пригласил специалистов из Америки. Ваш муж заявил, что вы никогда не простите ему, а он никогда не простит себе, если ребенка не удастся спасти.

Сандер так сказал? Руби растерялась. Неужели это правда?

— Господин Константинакос скоро будет здесь, — продолжала сестра. — Он хотел остаться вместе с вами, в больнице, но профессор Смитсон рекомендовал ему поехать домой и отдохнуть, пока вы не придете в сознание.

Как только она произнесла эти слова, дверь отворилась — и на пороге появился Сандер. Сестра благоразумно удалилась из палаты, оставив их одних.

— Мальчики?.. — с тревогой произнесла Руби.

— Они знают о том, что ты упала и тебя увезли в больницу «на поправку». Они скучают, конечно, но Анна окружила их вниманием и заботой.

— Медсестра только что сказала мне, что именно благодаря тебе сохранили моего ребенка.

— Нашего ребенка, — тихо поправил ее Сандер.

Руби не знала, что говорить — или думать, — поэтому заговорили ее эмоции. Слезы хлынули по щекам молодой женщины.

— Руби, не надо! — взмолился Сандер. Он подошел к изголовью кровати, взял Руби за руку, теперь уже свободную от повязки — в капельнице она больше не нуждалась. — Когда я увидел, как ты катишься по ступенькам, то осознал, что независимо от моих слов и убеждений я люблю тебя. Я понял это, наверное, еще в Афинах, но уверил себя в том, что долго буду сомневаться в тебе. Избавление от сомнений — это длительный и постепенный процесс. И только почувствовав, что могу потерять тебя, я увидел правду. Я намеренно закрывал глаза на нее, ты не ошиблась. Я хотел думать о тебе плохо — и делал для этого все. И именно из-за того, что я боялся любить тебя, из-за ложного чувства гордости ты и наш ребенок чуть не лишились своих жизней.